Черная среда 1992 года. Вследствие событий, произошедших в «черную среду
(-4,49 %). В последующие две недели котировки продолжали снижаться.
Довольно часто обвал связывают с действиями американского финансиста Джорджа Сороса . Якобы за несколько лет до этого он спланировал операцию, скупал фунты стерлингов небольшими партиями, а затем, используя сформированные валютные резервы, 15 сентября фонд Джорджа Сороса «Квантум» одномоментно продал около 5 млрд фунтов в обмен на 15 млрд немецких марок по курсу 2,82 GBP /DEM . Цена фунта стерлингов устремилась вниз. Последующая обратная покупка подешевевших фунтов через день позволила Джорджу Соросу заработать, по разным оценкам, $1-1,5 млрд.
Эта легенда содержит в себе ряд противоречий. Простой расчёт показывает, что $1 млрд составляет около 568 млн фунтов (при цене после падения 1,76 GBP /USD имеем 1000 млн / 1,76 = 568,18). Чтобы получить прибыль порядка $1 млрд на обороте 15 млрд немецких марок, цена должна была бы снизиться с 2,82 до 2,548 (15000/2,548 - 15000/2,82 = 567.82 млн фунтов). Но такая цена была достигнута лишь 22 сентября, а не 16-го, то есть сделка должна была бы продолжаться почти неделю, а не 1 день, либо в сделке нужно было задействовать многим больше, чем 5 млрд фунтов. Однако сам Сорос впоследствии признавал, что «Имея акций на семь миллиардов, мы довели объем сделок до десяти миллиардов долларов. Это в полтора раза превосходило сумму всех активов фонда» . Десять миллиардов долларов соответствуют 5 миллиардам фунтов стерлингов по цене до девальвации.
Внимательное сопоставление графика котировок фунта стерлингов относительно немецкой марки с графиком котировок фунта стерлингов относительно доллара США показывает, что реальное обесценивание фунта началось за неделю до сделок Сороса - с 9 сентября фунт начал стремительно дешеветь относительно доллара. Падение фунта стерлингов относительно доллара США 16 сентября 1992 года было значительно сильнее (почти в 2 раза в процентном измерении, см. графики котировок), хотя легендарная сделка Сороса не относилась к рынку фунт/доллар .
Просто в силу ряда причин (членство Великобритании в европейской валютной системе с установленными валютными коридорами , недавно прошедшие парламентские выборы, снижение уровня промышленного производства) Банк Англии стремился удержать паритет именно к немецкой марке. В то же время из-за перекоса в доходности, в том числе при размещении депозитов, германский валютный рынок стал более привлекательным, чем английский. Спекулянты целую неделю присматривались и анализировали действия английского правительства, которое брало всё новые и новые займы у Германии. Сорос беседовал с Гельмутом Шлезингером, президентом Бундесбанка , и выяснил, что понижение учётных ставок Германия не планирует .
Когда стало очевидным, что правительству курс удержать не удастся, спекулянты бросились продавать фунты стерлингов. Сорос был одним из таких спекулянтов, крупным, но не единственным . Его операции были сложнее. Он продавал и другие слабые европейские валюты. На 500 миллионов долларов Сорос купил акции английских компаний, потому что после девальвации английской валюты они должны были вырасти в цене. Сорос покупал немецкие и французские облигации и продавал акции. Во всех этих операциях Сорос пользовался значительным кредитом .
16 сентября британский министр финансов Норман Ламонт повысил учётную ставку с 10 до 12 процентов. После открытия американских бирж (13:30 по Лондону) началась новая волна распродаж. Ставку повышают до 15 % (второй раз за день). Однако ни это, ни валютные интервенции остальных европейских центральных банков падение фунта стерлингов остановить не смогли.
В результате к концу сентября курс фунта относительно марки ненадолго стабилизировался на уровне 2,50 GBP/DEM (-11 %) с последующим снижением в октябре до 2,40 GBP/DEM (-14,3 %). В то же время курс фунта относительно доллара стабилизировался ещё позже - лишь в ноябре с зафиксированным минимумом в конце декабря 1992 года. Сорос не проводил операций на этом рынке, но общее падение фунта относительно доллара составило 25 % (с 2,01 до 1,51 GBP/USD).
Последствия
Кроме резкого увеличения процентной ставки, правительство Великобритании вынуждено было пойти на девальвацию фунта и выйти из европейской валютной системы (ЕВС). Фунт вернулся к свободно плавающему обменному курсу. По примеру англичан свою валюту из ЕВС вывела также и Италия .
Примечания
Категории:
- События 16 сентября
- Сентябрь 1992 года
- Экономика Великобритании
- Джордж Сорос
- Чёрные дни
- 1992 год в экономике
- 1992 год в Великобритании
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое "Чёрная среда (1992)" в других словарях:
Джордж Сорос 16 сентября 1992 года усилиями американского финансиста Джорджа Сороса был обрушен курс британской валюты. С середины 1992 года бизнесмен скупал фунты стерлингов небольшими партиями, чтобы не вызывать подозрений на рынке. Затем был… … Википедия
В 1982 году московский «Спартак» стартовал в Кубке УЕФА, и после потрясающий побед в 1/32 финала над грозным лондонским «Арсеналом» из Англии с общим счетом – 8:4 (3:2 и 5:2) вышел в следующем круге на голландский «Хаарлем» из одноименного города. Далеко не выдающийся клуб без особенных успехов. Можно отметить разве то, что в прошлом сезоне в его составе играл молодой Рууд Гуллит. Но и эту будущую «звезду» мирового футбола уже перетянул к себе один из трёх «китов» голландского клубного футбола — «Фейеноорд» из Роттердама. И вот наступил день первого поединка двухматчевого противостояния на Центральном стадионе имени В.И.Ленина в Лужниках. В среду, 20 октября, в Москве был большой мороз. Накануне выпало много снега, который успел покрыться ледовой коркой. Но и в такую совсем нефутбольную погоду на спортивной арене в Лужниках собралось 15 тысяч истинных фанатов «Спартака». Они пылко поддерживали своих любимцев, и, как могли, согревались при минусовой температуре воздуха. А каким образом из покон веков это делают на Московии? Правильно. Водкой, которую ключница сделала. Милиции были даны указания не допускать такого безобразия на трибунах. Мол, что же о нас могут подумать зарубежные гости? Зоркие глаза доблестных ментов высматривали среди толпы болельщиков, которых для компактности согнали на одну западную трибуну, нарушителей социалистической законности и пытались вырвать их для объяснительных бесед где-нибудь в КПЗ (камера предварительного заключения). На что молодёжь отвечала бомбардировкой людей в форме снежками. Это безобразие совсем не понравилось стражам порядка. Напряжение между фанатами и милицией росло с каждой минутой.
Билет на тот роковой матч.
Перед началом игры «Спартак» — «Харлем» капитаны команда Олег Романцев и Пит Хёйг приветствуют друг друга и обмениваются вымпелами.
Футболисты на поле, да и вообще никто, еще не знают, какой ужас вскоре начнется на выходе из стадиона.
А в это время спартаковцы атаковали на морозном поле своих соперников и пытались выйти вперёд. После нескольких потерянных возможностей сильный удар Эдгара Гесса со штрафного достиг своей цели — 1:0. Такой счёт продержался до последних мгновений встречи. Минуты за три-четыре до окончания матча болельщикипотянулись со стадиона к выходам. Открытым оказался почему-то только один из них. Туда и сгоняла наша доблестная милиция людей со всех секторов. Возникла невероятная давка. Болельщики внутри не могли даже пошевелиться. Их только нёс за собой человеческий поток, сдавливая всё сильнее и сильнее. А здесь ещё и Сергей Швецов забивает второй победный гол. Многие потянулись назад, чтобы увидеть, как празднуют успех спартаковцы. Люди начали падать на скользкой лестнице. Под напором толпы на них мгновенно наступали другие фанаты «Спартака». Многих просто расплющило о железную изгородь. Один свидетель рассказывал, что своими глазами видел, как отец в яростном отчаяние до последнего пытался оттолкнуть надвигающуюся толпу от прижатого к тому злосчастному ограждению своего малого сына. Так их вместе и раздавили о железные прутья.
Этот ужас происходил совсем недолго, минут пять. Но в эти триста с чем-то секунд распростились с жизнью триста с чем-то советских граждан. Конечно, по официальной версии погибших насчитали 67 человек. Но простые люди, семьипострадавших, утверждали именно цифру больше трёхсот раздавленных заживо. Доблестные милиционеры, учуяв свою непосредственную вину в трагедии, случившуюся в Лужниках, начали выкручиваться, как могли. Все трупы сложили около памятника Ленину. Когда по документам покойников узнавали, что те не москвичи — быстренько записывали им совсем левую причину смерти. И выходило, что бедные гости столицы погибли вовсе не на стадионе. Мало ли где можно распроститься с жизнью в суетливойстолице? Шагал себе гражданин по её улицам, поскользнулся, упал и не пришёл в себя, потому что ударился головой. Могла и ледяная сосулька упасть из крыши многоэтажек и череп пробить. Да и бандюков с хулиганьём хватает. Так что несколько десятков трупов уже можно списать на другие причины, чем смерть на стадионе. Родственники иногородних погибших утверждают, что их сын просил два рубля пятьдесят копеек на билет и рупчик на проезд? А где гарантия, что их киндер пошёл в такую морозюку на футбол, а не в какой-либо из столичных баров застограмиться с товарищами, которые затем начали буянить с местной шпаной, за что и поплатились жизнью? Нет гарантии? Так то вот!
После финального свистка. Голландцы в шоке от увиденного.
А в это время на одном открытом выходе из стадиона наблюдалась такая вот ужасающая картина.
Вот та лестница, на которой десятки, если не сотни, спартаковских фанатов распрощались с жизнью.
Сейчас, в каждую годовщину «черной» среды болельщики возлагают на лестницу, где погибли болельщики «Спартака» живые цветы, гвоздики.
И хоть на месте той железной изгороди, о которую буквально расплющивало живых людей, стоит теперь другая. Все равно каждый год 20 октября там торчат живые цветы в память безвременно ушедших в ту «черную» среду.
Пострадавших отправили в больницы, где из них брали подписку о неразглашении перенесённого ими послематчевого ужаса. Умерших в результате нанесённых травм во время давки на центральной спортивной арене в Лужниках никто уже не считал. По Москве поползли слухи. Пришлось в газете «Вечерняя Москва» напечатать, что 20 октября 1982 года после футбольного матча на большой спортивнойарене имени Владимира Ильича Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей случился несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств чрезвычайного события. О числе жертв ни слова. После оперативного «расследования» быстренько обнаружили «главного виновника» трагедии в Лужниках — младшего офицера милиции Юрия Панчихина. Семьям погибших не дали даже по-человечески похоронить своих сыновей, дочерей и мужей. Гробы грузили на грузовики и быстренько везли на кладбище, где людей в серых одинаковых костюмах было на порядок больше, чем родственников и друзей пострадавших. Сотрудники КГБ делали своё дело. У них был приказ — не допустить утечки информации извне. Можно сказать, что они достигли своей цели. Всю правду о трагедии, которая произошла поздним вечером 20-го октября 1982-го, советский народ узнал почти через семь лет. Только в начале апреля 1989-го, то есть в самый разгар «перестройки» с её «гласностью» и «плюрализмом мнений», на страницах всесоюзной газеты «Советский спорт» с девятимиллионным тиражом появилась большая статья Микулика и Топорова «Чёрная тайна Лужников», в которой и было рассказано о трагедии, произошедшей 20 октября 1982 года на центральном стадионе страны.
Со времен той чёрной среды прошло уже 32 года. Но до сих пор никому неизвестно точное число жертв. Один эксперт доказывает, что в ночь после трагедии в моргах он лично наблюдал 66 трупов, привезённых со стадиона в Лужниках. Ещё в один морг он не имел времени поехать. Что, погибших было менее сотни? Этого мы уже никогда не узнаем. Хотя лично я, еще вечером 8 декабря 1982 года услышал число жертв на матче «Спартак» — «Хаарлем» с передачи радио «Свобода». Как раз спартаковцы, после домашней ничьи 0:0 в Тбилиси, должны были играть ответный матч 1/8 финала Кубка УЕФА с «Валенсией» в Испании. Матч тот не транслировался по ТВ. Снова, как и в сентябре, когда спартаковцы играли в Лондоне, нашим телевизионщикам не удалось договориться с «ихними» насчет цены трансляции. «Вот проклятые империалисты. Им бы всё «бабло» лопатой загребать!», подумал я тогда, когда в спортивном блоке программы «Время» всем болельщикам сообщили, что вместо телетрансляции будет репортаж по радио «Маяк». Хорошо хоть так. Не увидим, так услышим – и бегом с батей в нашу с братом комнату настраивать радиолу. А потом лежали с отцом на кровати и слушали, как «Спартак» при равной игре уступил «Валенсии» — 0:2 и вылетел из Кубка УЕФА. Какая жаль! Музычку хорошую, что ли, для поднятия настроения поискать? И я подошёл к радиоле, взялся за ручку настройки, шкалу которой отсвечивал тусклый свет электролампочки, и начал плавно её прокручивать.
Сквозь скрип помех и шум глушилок послышался тихонький стук, вроде бы кто-то просился к тебе переночевать легонькими ударами руки в двери дома. И вот уже голос, вроде бы с того света, сообщал, что сегодня московский «Спартак» проиграл в Валенсии. Я махнул только рукой. «Тоже мне вражеский голос. Об этом я и так знаю!». Но дальше сообщалось, что на многочисленные вопросы журналистов к советским спортсменам относительно жертв трагедии в Лужниках, последние открещивались и пытались быстрее сесть в автобус. Мол, футболисты боялись КаГэБистов, которые всегда сопровождают делегации из Союза любого ранга и всегда находятся рядом. Поэтому и не хотели общаться на такую болезненную для престижа всей страны тему наши спортсмены. Когда же комментатор из вражеского голоса озвучил число погибших в ту чёрную октябрьскую среду, больше трехсот человек — я не поверил своим ушам. Врут, конечно. Что возьмёшь с тех проклятых капиталистов? Так и хотят всеми правдами и неправдами опорочить настоящую советскую действительность. Хотя, по неофициальным источникам число жертв как раз было таким, какое и сообщалось по вражеским радиоголосам.
Да, никто не хотел убивать спартаковских болельщиков поздним вечером 20 октября 1982 года. Но ведь люди же погибли! И как раз из-за того, что доблестные милиционеры начали всех пропускать только через один выход.
А вот высокопоставленные милиционеры до сих пор продолжают «лепить горбатого», и утверждать, что давка началась потому, что при выходе с трибун в проходе какой-то в дупель пьяный мужик споткнулся и упал под ноги людям, повлёкши, таким образом, начало трагедии. Спартаковские же болельщики, мол, давно известны своим недостойным поведением и только то и делали на протяжении всей игры, что «согревались» алкоголем на морозе. Исходя из сложившийся ситуации доблестная советская милиция решительно пресекала подобные действия таких бессовестных «красно-белых» фанатов. «А зачем нам концентрировать такую массу людей на один выход? — продолжал говорить «правду и только правду», как в суде, генерал МВД, наверное, в отставке, Николай Мериков, творцам документального фильма «Московская ночь 1982-го», — Нет. Потому что все замёрзли, побежали. Побежали, понимаете? Вот такой вышел здесь наплыв. А там споткнулся один в нетрезвом состоянии и на него свалились!». Раз один из главных ментов того времени дважды подряд в одном интервью утверждает, что вся трагедия случилась из-за какого-то неизвестного пьяницы, значит, всё так и было в действительности! За что же тогда пострадал молодой милиционер Юрий Панчихин? Нужно было всё повесить на неживого алкашика. Так нет. Испугались народного гнева, и нашли «козла отпущения» среди живых, да ещё и среди своих коллег. Конечно, ради большой идеи и покоя народа, а заодно и для сохранения своих мягких министерских кресел в высокопоставленных кабинетах можно пожертвовать простой пешкой. Ему замену всегда найдём. А хорошее начальство ещё поискать нужно. А раз виновных нашли, значит, и доказывать уже ничего никому не нужно! Отрапортовали ментовские начальники своему руководству, и спокойно перевели дух – пронесло!
А вот спартаковцам, дабы их не пронесло мимо Кубка УЕФА, в Хаарлеме нужно было доказывать, что побеждать местную команду они могут не только благодаря русскому морозу. Тренер голландской команды жаловался именно на него, сделав большой холод основным виновником выездного поражения своих подопечных. Ну что же. В подобном утверждении он не новатор. Как только зарубежные «гости» испытывают крах в России зимой, так сразу же виновником их провала становится пресловутый Мороз Иванович. Дали пинком под зад Наполеону, что аж в Париже остановился: «Та то я быстро так далеко забежал для сугреву, потому что сильно замёрз в той варварской России!». Опозорился Гитлер под Москвой зимой 1941-го и сразу же: «Нас остановил генерал Мороз!». Вроде бы и не было мужества всего народа, который грудью стал на пути бравых наполеоновских молодцов и немецко-фашистских захватчиков. Теперь тренер «Хаарлема» Ханс ван Дорнефелд уподобился большим завоевателям и кивал на мороз при первой же возможности. Нет. «Спартак» просто таки должен был побеждать. И не только, чтобы поставить соперника на место, но и ради памяти «бело-красных» фанатов, погибших две недели назад в Лужниках.
«Лучше бы я не забивал тот гол!» — сказал в сердцах Сергей Швецов после первого противостояния против «Хаарлема» в Москве, когда узнал о трагедии в Лужниках в конце той встречи. Когда после его удара в первом тайме гостевого противостояния против голландского клуба счёт стал ничейным - 1:1, Сергей уже вряд ли бы повторил подобные слова. Во второй половине игры спартаковцы усилиями Шавло и Гаврилова довели своё преимущество в классе над хозяевами поля до вполне комфортного — 3:1. «Эту победу мы посвящаем вам, нашим преданным болельщикам», — говорили после игры спартаковцы. А так как в советские времена люди уже научились читать между строк газет, и искать в высказываниях публичных людей иносказательный смысл, то все прекрасно поняли, что футболисты имели в виду. Спартаковцы посвятили викторию над «Хаарлемом» не только живим поклонникам своей команды, но и ушедшим в мир иной после матча в Лужниках, в ту «черную» среду, 20 октября 1982 года. Пусть пухом будет им земля.
Каждый год 20 октября выжившие в той страшной трагедии собираются возле памятника свои погибшим товарищам и чтят их память. Ведь на месте ушедших в мир иной вполне могли оказаться и они.
Цветы возле памятника погибших 20 октября 1982 года в тот морозный вечер в Лужниках возлаживают родственники погибших, от жен и матерей, до внуков и внучек.
Никто не забыт, ничто не забыто! Да, ушедшие из жизни не по своей воле футбольные фанаты навсегда останутся в памяти их коллег по болению, как сверстников, так и последующих поколений. Покойтесь с миром!
P.S. Сегодня, 20 октября 2014 года, в Москве, накануне матча Лиги чемпионов ЦСКА – «Манчестер Сити» снова резко понизилась температура и пошел обильный снег. По российским телеканалам говорят, что такая погода характерна концу ноября, но не как уж октября. Надеюсь, что никто не собирается наступать на одни и те же грабли дважды, и трагедия в Лужниках, произошедшая 32 года назад больше никогда не повториться.
Костенко Александр Александрович.
20 декабря в час ночи по Москве в России начался массовый сбой в работе онлайн-касс. Они перестали отправлять данные в режиме онлайн в налоговую службу. Первыми на проблемы пожаловался крупный ритейлер DNS во Владивостоке.
Руководитель приморской сети DNS Digital Store Дмитрий Алексеев на своей странице в Фейсбуке:
"Поздравляю всех счастливых обладателей Фискального Регистратора Штрих-М-01Ф с праздником торговли и торжеством системы онлайн касс. Сегодня реализовался страшный сон розницы, когда разом отказались работать все фискальные накопители данной марки и встала торговля. Пока не знаю, случайно или нет вкралась ошибка в микрокод этого принтера, но сейчас по всей стране, вслед за солнцем, из всех магазинов несется мат. Ибо что может быть хуже, чем лишиться возможности осуществлять торговлю в предновогодние дни?
Так как солнце встает у нас:-), то мы тут во Владивостоке оказались на переднем плане проблемы. Приношу свои искренние извинения клиентам ДНС за причинённые неудобства".
Далее проблема покатилась с Дальнего Востока по всей стране. Всего сбой коснулся около 9% всех онлайн-касс. Были вынуждены закрыться некоторые торговые сети. Серьезно пострадали заправки Роснефти и Газпрома.
Как выяснилось, проблемы кассовых аппаратов производства "Штрих-М", "РР-Электро", ООО "Тринити" и ООО "НТЦ-Измеритель". Дело в новой прошивке, которая была запущена как раз 20 декабря. Сбой системы произошел из-за неправильной конвертации времени из одного формата в другой. Специалисты справились с этим, переписав всего лишь одну строчку кода. Как сообщила представитель ГК "Штрих-М" Татьяна Булавина, исправленное программное обеспечение уже выложили в открытый доступ.
К концу рабочего дня проблема была исправлена, но 20 декабря уже успели назвать в СМИ "черной средой российского ритейла". Глава АКИТ Алексей Федоров оценил недополученную выгоду ритейла в сумму около 2,5 млрд рублей. Методику оценки в комментарии сайт он описал так: "По нашим подсчетам, от сбоя пострадало порядка 9% рынка; оборот, который не поступил в кассы, составил 10 млрд рублей, 2.5 млрд – недополученная прибыль ритейлеров в этот день. Речь о валовой прибыли, которая составляет примерно 25% от оборота компаний". Но, по его словам, на фоне общего оборота ритейла в России – "это очень мало".
ФНС оперативно распространила письмо, где указывается, что владельцев онлайн-касс, у которых произошел сбой, не будут привлекать к административной ответственности за расчеты без контрольно-кассовой техники. Однако им все равно нужно сформировать кассовый чек коррекции с общей суммой неотраженной выручки.
По ФНС на конец ноября, более 470 тыс. налогоплательщиков, обязанных применять кассовую технику, зарегистрировали 1,447 млн кассовых аппаратов нового поколения. Это аппараты, передающие информацию онлайн в налоговую службу. По словам главы ФНС Михаила Мишустина, уже пробито 16 млрд чеков на сумму свыше 10 трлн рублей.
Среда, 16 сентября 1992 года, 16.00
В полдень «черной среды» тучи сгустились до предела. В конце концов, англичане сложили оружие и покинули ЕВС. Победители, подобные Джорджу Соросу, улыбались;
Джон Мейджор и Норман Ламонт с досадой признавали поражение.
Руководители Банка Англии созвали на конференцию представителей других центральных банков европейских стран, чтобы обсудить вызванные выходом фунта из ЕВС перемены.
Фунт подешевел на 2,7% относительно марки, и вечером его менялина торгах в Нью-Йорке уже за 2,703 марки - намного ниже предельного; уровня в рамках ЕВС.
Среда, 17.00
Мейджор созывает заседание кабинета министров и добивается одобрения выхода Великобритании из ЕВС. Италия дает понять, что последует этому примеру. Теперь фунт и лира продаются без ограничений, и центральным банкам более нет нужды защищать их курс, скупая свою валюту на рынке. Бригады телеи фотожурналистов столпились у входа в Британское казначейство, ожидая очередного публичного заявления.
Среда, 19.00
Наконец, заявление сделано. Норман Ламонт предстал перед объективами журналистов, признав поражение. Изможденное, усталое лицо лорда-канцлера выдает тревогу. «Экономист» даже назовет его « несчастным >.
Заложи» руки за спину, как узник в кандалах, Ламонт выдавил улыбку, которая, впрочем, мелькнула лишь на долю секунды. Правой рукой он откинул со лба прядь волос. И только потом заговорил: «Сегодня был чрезвычайно трудный и беспокойный день. Мощные финансовые течения продолжали размывать механизм ЕВС... Тем не менее, правительство пришло к выводу, что сохранение нашего членства в Европейской валютной системе послужит высшим интересам Британии».
Среда, 19.30
Британия возвращает фунт стерлингов в свободное плавание. В «черную среду» его курс достиг отметки в 2,71 марки, упав всего на 3 процента (однако к концу сентября фунт рухнул до 2,5 немецкой марки).
Четверг, 17 сентября 1992 года
Учетные ставки в Англии возвращены на уровень 10%.
По примеру англичан, Италия вывела свою валюту из ЕВС. Курс фунта туг же скатился до 2,7 марки и остановился на 2,65 немецкой марки - на 5% ниже предыдущего минимального уровня. В «черную среду» английский фунт стерлингов стоил на 16% дороже!
Британия не одинока. Испания тоже вынуждена девальвировать песету на 28%, Италия лиру на 22%.
После сообщения о выходе фунта из ЕВС фунт котируется на торгах в Нью-Йорке ниже 2,7 марки - более чем на семь пфеннигов дешевле нижнего предела 2,778 марки в рамках ЕВС.
(Одно из печальных последствий кри"зиса фунта проявилось только следующим летом, когда допустимые ЕВС колебания расширили до 15%, что лишило саму систему смысла. В сентябре 1994 года ЕВС продолжала действовать в составе Германии, Франции и шести других стран-участниц.)
Джордж Сорос казался гением.
Многие сорвали куш на падении фунта, но их прибыли остались в тени. Пол Тюдор Джонс или Брюс Ковнер из «Кэкстон корпорейшн» были в числе выигравших главный приз: первый заработал 250, второй примерно 300 млн. долларов. Ведущие американские банки, активно оперирующие иностранной валютой, особенно «Сити-корп», «Дж.П. Морган» и «Кэмикл Бэнк», тоже остались довольны. Всего же за третий квартал банки заработали дополнительно 800 млн. долларов на торговле иностранной валютой.
Грандиозная ставка Сороса стала достоянием гласности, когда лондонская «Дейли мейл», со ссылкой на неизданный еще номер журнала «Форбс», в передовице от 24 октября поместила набранный огромными черными буквами вызывающе дерзкий заголовок: Я заработал миллиард на крушении фунта.
Сопровождал статью снимок улыбающегося Сороса с бокалом вина в руке. Смысл статьи сводился к тому, что «международный финансист, как сообщили вчера вечером, заработал почти миллиард долларов на сентябрьском валютном кризисе».
Анатоль Калецки, редактор экономического отдела лондонской «Таймс», в то субботнее утро возвращался с дочкой домой после прогулки. Они зашли на минутку в кондитерскую купить шоколадку, когда ему на глаза попался заголовок «Дейли мейл». Потрясенный новостью, Калецки купил газету и тут же прочитал статью. Через час ему домой позвонил Джордж Сорос.
- Что происходит? - спросил журналист «Таймс» в душевном смятении.
- Я сейчас в Лондоне, - раскатисто пророкотал Сорос. - Не знаю, прочитали ли вы уже «Мейл».
Калецки, начиная понимать, в чем дело, ответил утвердительно.
- Мой дом осаждают журналисты и фотографы. Я хочу уехать и поиграть в теннис. Просто не знаю, что делать. Посоветуйте, что мне делать!
Но прежде чем давать советы, Калецки желал выяснить только одно: правду ли напечатала газета? Сорос не замедлил с ответом: «В общем, да».
Калецки посоветовал Соросу не разговаривать ни с кем из журналистов возле дома. «Если вы захотите сообщить публике, что вы делали и чего не делали, лучше сами напишите статью, или же я прииеду и помогу вам».
- Хорошо, я подумаю.
Через полчаса Сорос перезвонил Калецки и сказал, что было бы замечательно, если днем журналист из «Таймс» выберется к нему домой. Калецки приехал, и Сорос дал первое интервью о подробностях задуманного им удара против фунта. По мнению Калецки, интервью газете «Таймс» от 26 октября стало поворотной точкой в создании имиджа Сороса как общественного деятеля. «С того дня он стал знаменитостью в Англии. До этого там никто и не слышал о Джордже Соросе».
Калецки так начал статью, представляя читателям Сороса; «Джордж Сорос - высоколобый интеллектуал, который проводит большую часть времени в Восточной Европе, занимаясь политикой и благотворительностью в области образования и пауки. Он также крупнейший в мире валютный спекулянт. За две недели до «черной среды» мистер Сорос сыграл с британским кабинетом партию в покер по неслыханно высоким доселе ставкам».
Сорос, писал Калецки далее, признает, что заработал миллиард долларов на кризисе фунта, «хотя смущенная дрожь в голосе не могла полностью скрыть чувство отчасти даже злорадного удовлетворения».
Поясняя свои действия накануне «черной среды», Сорос сказал: «Мы продавали фунт в расчете на понижение курса и заработали уйму денег, поскольку располагали колоссальными средствами. Мы стали крупнейшим игроком на валютном рынке накануне развала ЕВС. Общий объем наших операций к «черной среде» достиг суммы примерно в десять миллиардов долларов. Мы намеревались продать еще больше фунтов. Но когда Норман Ламонт перед самой девальвацией сказал, что правительство займет примерно 15 миллиардов долларов для поддержания курса фунта, мы растерялись: примерно на эту же сумму рассчитывали продать фунтов сами. Но события опередили нас, и мы не смогли выйти на намеченный уровень. Поэтому миллиард - правда, долларов, а не фунтов, - в общем верно отражает оценку нашей прибыли».
Сорос связался со своим офисом и выяснил, что текущие прибыли от операций с фунтом приближались к 950 млн. долларов, но продолжали увеличиваться, поскольку он перевел средства в другие валюты. Его личная доля в этих 950 миллионах составляла одну треть. Покупки фьючерсов в расчете на рост учетных ставок в Англии, Франции и Германии, а также продажа итальянской лиры увеличили его прибыли примерно до двух миллиардов долларов.
Калецки спросил, почему Сорос рискнул поставить все собственное состояние на провал политического курса, в верности которому клялось британское правительство. Сорос сказал, что был уверен в желании немецкого Бундссбанка добиться девальвации фунта и лиры, но не французского франка. «С Бундесбанком я спокойно заключил бы и большие ставки. В итоге победа досталась Бундесбанку со счетом 3:0 и валютным спекулянтам 2:1. Я просто удачнее других подыгрывал Бундесбанку».
На вопрос, стоило ли премьер-министру Мейджору повысить учетные ставки до «черной среды», Сорос ответствовал: «Что за чушь! Если бы учетные ставки поднялись, это лишь ускорило бы развязку, так как продажи на понижение выросли бы еще больше. Мы просто не ожидали, что девальвация произойдет до конца недели. Но когда в «черную среду» учетные ставки поднялись, мы поняли, что наш час пробил. Пришлось ускорить продажи и довести их объем до максимума. Времени уже не оставалось».
На какое-то время Сорос преобразился из спекулянта в финансового аналитика, заявив, что спекуляция крайне болезненна, особенно для валютных рынков. «Однако все средства против нее, вроде фиксированных курсов, обычно еще хуже. Региональные системы тоже пагубны, они очень скоро разваливаются. В действительности, любая система валютных курсов плоха, и чем дольше она существует, тем явственнее ее пороки. Единственный способ избежать их - просто отказаться от всяких валютных курсов и создать в Европе единую валюту, как в США. Это выведет из игры спекулянтов вроде меня, но я лично такую жертву принесу с радостью».
Вольно Соросу было выступать с такими заявлениями, получив два миллиарда на кризисе фунта и других валют!
Вспоминая беседу с Соросом в ту октябрьскую субботу, Калецки сказал мне, что был просто поражен отрешенным видом Сороса. «Он всегда казался совершенно бесстрастным и безукоризненно логичным в своем отношении к деньгам. Тогда я даже не знал, имеют ли деньги для него хоть какое-то значение в эмоциональном смысле... Казалось, главное их достоинство заключалось в том, что с их помощью он мог вести счет в игре... Он явно гордился своей победой. Вот почему он согласился на это интервью... Ему льстила собственная проницательность, готовность бросить вызов властям. Банку Англии - и выиграть». Ему нравилось и то, что огласка победы прольет яркий свет и на его благотворительность в Восточной Европе.
К удовольствию Сороса, игра против фунта подтвердила и его теорию финансов. Человек, восхищавшийся хаосом, считал кризис ЕВС одним из наиболее хаотическим событий 90-х.
Вооружившись теорией всемогущества ощущений провоцирующих рефлексивное поведение на рынках, Сорос сумел определить главную ошибку еще в самом начале кризиса ЕВС: ошибочные ожидания поддержки фунта со стороны Бундесбанка при любых обстоятельствах. Когда Бундесбанк ясно сказал, что не пойдет навстречу банку Англии и не понизит учетные ставки, Сорос сделал свою ставку. Теория Сороса привела инвестора к убеждению, что действия его коллег спекулянтов тоже подвержены влиянию тенденции. Они усиливают рефлексивное поведение на рынках. Сорос отметил: «В системе свободно плавающих обменных курсов спекулятивные сделки играют все большую роль, и постепенно спекуляция сама все больше следует за господствующей тенденцией, вызывая растущие колебания обменных курсов, пока система на разрушается окончательно».
То был поворотный пункт в карьере Джорджа Сороса. Если раньше пресса проявляла к нему мимолетный интерес, а большинство людей за пределами Уолл-стрит и Сити вообще о нем не слышали, то теперь все изменилось.
Теперь им всем хотелось узнать, кто же этот человек, виновник падения английского фунта. Когда сообщения о его триумфе стали всем известны, Джорджа Сороса стали называть «человеком, сокрушившим Банк Англии» Сорос, разумеется, Банк Англии не сокрушил, но крови из его хрупкого организма выпил предостаточно. В сознании большинства англичан Сорос превратился в былинного героя. Калецки вспоминал: «Как ни странно, никакой неприязни к иностранцу не возникло. Наоборот, англичане в неподражаемо английской манере, желали ему удачи, мол если он заработал миллиард на тупости нашего правительства, то он, наверняка просто молодец».
Джордж Магнус, ведущий эксперт по иностранным акциям банка С.Дж. Варбурга в Лондоне, говорил: «пресса внушала: вот проницательный финансист, вложил деньги туда куда обещал… А правительство и Банк Англии бичевали за некомпетентность и полное непонимание сути происходившего… Но Сорос предстал и живым примером того, как не слишком щепетильные спекулянты обирают правительства. Так что огласка оказалась для него палкой о двух концах».
Сороса радовала новоявленная слава. Он рассчитывал использовать ее как некий факел, способный пролить свет и на те стороны его деятельности, где он просто жаждал подобной славы: философские идеи и благотворительность. «Я очень доволен своей известностью: она дает мне трибуну, откуда я могу высказать все что хочу. Как биржевому дельцу мне стоило бы избегать этой известности. Она может повредить. Но я уже не биржевой делец. А чтобы мой голос по политическим вопросам был услышан, лучшего средства просто не существует».
Позор поражения витал над премьер-министром Джоном Мейджором и лорд-канцлером Норманом Ламонтом. Ламонт тщетно уверял, будто не колебания курса фунта привели к жестокой девальвации. Консервативная партия горой встала на защиту Мейджора, обвиняя Бундесбанк в нескрываемом «презрении» к фунту.
Ламонт не считал нужным оправдывать свое решение вернуть фунт к свободно плавающему обменному курсу. «Я поступил вчера так, как поступил бы разумный штурман перед бурей».
Нажившись на хаосе в Западной Европе, Сорос предался глубоким размышлениям о том, насколько вредоносна оказалась эта буря.
«Окончательным ее итогом стало разрушение валютной системы, а размер негативного воздействия на экономику пока не известен, но может быть чрезвычайно велик. Я считаю, что Европа входит в фазу тяжелейшего кризиса. Бизнес почти замер в Германии, очень плохо идут дела и во Франции... Нестабильность всегда опасна. Она может быть выгодной кое-кому, вроде меня, специалистам по нестабильности, но для экономики она и впрямь очень опасна».
В итоге, однако, сентябрьский кризис 1992 года оказался благом для Великобритании и других западноевропейских стран со слабыми валютами. Не только выросла конкурентоспособность экспорта, но и учетные ставки резко упали. А еще через несколько лет их экспортные отрасли превратились в процветающие.
Что же касается Джона Мейджора и Нормана Ламонта, то бурю пережил только первый из них, хотя его популярность катастрофически упала, и к весне 1994 года правительство испытывало серьезнейшие трудности.
Многие английские газеты оплакивали убытки англичан и барыши Сороса. Они искали козлов отпущения, и Джордж Сорос пришелся очень кстати. Один тележурналист заявил: «Верность правительства обязательствам перед ЕВС считалась не менее прочной, чем сам Банк Англии. Но все оказалось не так. Мы понесли колоссальные убытки, так как банк истощил валютные резервы ради поддержания курса фунта стерлингов. Правительство молчит о размерах наших убытков, но они могут составить несколько миллиардов фунтов. Посмотрим на вопрос по-другому: этой осенью на защиту курса фунта мы израсходовали больше денег, чем на войну в Персидском заливе».
Бывший премьер-министр Франции Ролан Дюма заявил, будто именно «англосаксонские спекулянты» - намек на торговцев валютой вроде Джорджа Сороса - похоронили надежды европейцев. «Посмотрите же, кому выгодно подобное преступление!» - воскликнул он.
Британская пресса, желая пристыдить Сороса его успехами, явно просчиталась. Если в Англии называли 16 сентября «черной средой», Сорос переименовал ее в «белую». И отметал все нападки. «Я уверен, это приведет к негативным последствиям, но мое мнение не изменилось. Да и не могло измениться. Если бы я воздержался от действий по моральным соображениям, я перестал бы быть спекулянтом. Уменя нет и тени раскаяния в том, что я заработал на девальвации. Раз уж она произошла, то девальвация фунта может оказаться и благом. Но дело вот в чем: я торговал фунтом не для того, чтобы помочь Англии, или же наоборот, чтобы повредить ей. Я торговал фунтом, чтобы получить прибыль».
Английская пресса не угомонилась. Разве прибыли Сороса не являются прямыми убытками для Великобритании? Разве Сорос не лишил каждого налогоплательщика 25 фунтов, а каждого жителя Англии, включая даже детей, двенадцати с половиной фунтов стерлингов?!
Он согласился с тем, что Англия потерпела убытки. «Однако здесь и обсуждать нечего, ведь я знал, с кем имею дело. В любой сделке кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает. Но, как правило, вы не знаете, кто же является вашим контрагентом, и не знаете, выиграл он или проиграл. В данном случае всем ясно, что моим контрагентом был Банк Англии. И я уверяю вас, что не испытываю ни малейшего чувства вины, поскольку если бы не я продавал фунт, это все равно сделал бы кто-нибудь другой».
Более того, он, Сорос, во искупление своих грехов раздает немалую толику денег, и в частности потому, что никто на Западе не желает помогать Востоку. Сорос напомнил всем, что и он мог потерять свои деньги, «хотя, разумеется, далеко не такие, какие заработал, и ставка, конечно, была [Сорос улыбается и разводит руками], что называется, беспроигрышная из-за мизерности возможных потерь. А прибыль оказалась огромной».
К чести Джорджа Сороса, не он один делал ставки на понижение обменного курса фунта. Один торговец валютой в крупном английском инвестиционном банке отметил, что «Сорос вложил значительную сумму, но для сравнения скажу, что ежедневный оборот на валютных рынках достигает триллиона долларов. Это невообразимая сумма. На этом фоне 10 миллиардов Сороса сравнительно невелики. Да, в согласованной игре против одной валюты они могут оказать большое влияние. Но вовсе не Сорос сокрушил Банк Англии. Это сделала рыночная спекуляция против фунта. Джордж Сорос был просто заметным ее участником».
Благодаря победе над фунтом, 1992 год оказался чрезвычайно удачным для Джорджа Сороса и фонда «Квантум».
В довершение ко всему, Сорос был признан наиболее высокооплачиваемым лицом на Уолл-стрит. Он заработал 650 млн. долларов - более чем в пять раз больше, чем в 1991 году. Осужденный за мошенничество торговец акциями Майкл Милкен уже не мог претендовать на первенство со своими 550 миллионами, заработанными в 1987 году.
Если верить «Файнэншл уорлд», составившему список богачей Уолл-стрит, Джордж Сорос получил около 400 млн. долларов от распределенных прибылей фонда; пошлина за управление активами фонда дала оставшиеся 250 миллионов. На пятом месте оказался тридцатидевятилетний «наследник» Сороса, Стенли Дракенмиллер, заработавший в 1992 году 110 миллионов.
В конце года «Квантум» стал крупнейшим офшорным фондом, добившись прироста стоимости активов на 68,6%, что довело их сумму до 3,7 млрд. долларов. Некто, вложивший в акции «Квантума» 10 тыс. долларов в момент его основания в 1969 году, а потом реинвестировавший все дивиденды, к концу 1992 года получил бы сумму в 12 982 827 62 доллара.
Отметим, что четверо из шести добившихся наибольших успехов фондов принадлежали Соросу: «Квантум имерджинг» вырос на 57% и занял третье место; четвертым был «Квазар интернешнл» с приростом в 56%; шестым фонд «Квота», выросший на 37%. Через четыре офшорных фонда Сорос управлял активами более чем на 6 млрд. долларов. Как ему это удавалось?
Помимо успеха во время сентябрьского кризиса ЕВС, он много денег заработал на иностранных акциях, особенно на японском рынке в начале года. Солидную прибыль принесли и операции с акциями 500 ведущих компаний США.
Составляя двадцатый годовой отчет фонда «Квантум», Сорос отметил: «исключительные успехи 1992 года могут быть отнесены, в основном, к таким чрезвычайным событиям, как развал Европейской валютной системы. Продажи фунта накануне выхода Англии из ЕВС привлекли исключительное внимание общественности. Должен отметить, однако, что прибыли от операции с фунтом стерлингов составили лишь 40% валовой прибыли за этот год, и даже без учета их итоги этого года существенно превзошли бы наши среднегодовые обороты... Я хотел бы предупредить акционеров «Квантума»: моя репутация, как и фонда в целом, за последние месяцы оказалась непомерно раздутой. Практически ежедневно возникают слухи об операциях фонда на различных рынках, что зачастую отражается на изменении тенденций на этих рынках. Нередко эти слухи не имеют под собой никаких оснований, и акционеры должны воспринимать их соответственно. Всякий раз, когда мы совершаем операции, требующие гласности, мы представляем необходимые документы и делаем официальные заявления».
1992 год запомнится Соросу и не только неописуемой суммой денег, заработанной под его руководством. Теперь его признали своего рода чудотворцем. Однажды вечером, на званом ужине для интеллектуалов в конце года в Праге, речь зашла о новообретенных Соросом богатствах. Сидя за столом с людьми, к которым испытывал наибольшие симпатии, Сорос заявил, что был бы рад, если его успехи помогут ему тут, на Востоке, даже если они повредят ему на Западе. Новоиспеченная знаменитость, он деловито раздавал автографы и бросал в толпу подписанные им пятифунтовые купюры. Но Сорос искал чего-то большего и всегда от него ускользавшего, а именно - уважения.
Внезапно он превратился в общественного деятеля. Его автографы шли нарасхват. Пресса стремилась разузнать подробности о его работе и досуге, описать, чем он живет. Им этого было достаточно. А Соросу нет. Даже пожертвование денег не приносило полного удовлетворения. Он хотел большего. А теперь хотел еще сильнее, чем всегда.
Его целью, не обнародуемой и лишь изредка упоминаемой в частных беседах, было ни много ни мало держать в руках Вашингтон, но не путем победы на выборах или назначения на влиятельную должность в правительстве. Сороса вполне устроило бы, если к его мнению прислушаются президент и другие ведущие столичные политики.
Сорос был демократом, а в ноябре 1992 года Билл Клинтон, тоже демократ, был избран президентом США. Сорос знал, что добиться внимания со стороны нового президента будет нелегко. Немало богачей тоже уверены в своем праве быть услышанными в Вашингтоне. Отчего же Сорос считает, что у него прав больше, чем у других? Чем он так уж отличается от них? «Нужно изменить мнение людей обо мне, - говорил Сорос помощникам. - Я не желаю быть просто еще одним богатым малым. Мне есть что сказать, и я хочу, чтобы меня услышали».
В Америке - "черная пятница", в России - "черная среда". Выдержав паузу в 5 дней, российский фондовый рынок демонстрирует, что он - тоже часть глобальной экономики. По итогам сегодняшних торгов "голубые фишки" - акции крупнейших отечественных компаний - подешевели в среднем на 5, а то и на 11%.
Сильнее всего пострадал "Газпром", стоимость акций которого обычно не подвержена резким колебаниям. Чуть меньше - РАО ЕЭС, "ЛУКойл", ЮКОС - то есть главным образом сырьевики. Для каждой конкретной корпорации падение котировок означает общее снижение капитализации, а значит - привлекательности для инвесторов.
"Если вспомнить, что еще недавно наша капитализация превышала 25 млрд долларов, а 10% от этого составляет 2,5 млрд долларов, то это в общем достаточно значительные по российским меркам деньги", - говорит начальник пресс-службы ОАО "Газпром" Игорь Плотников, комментируя более чем 10-процентное падение котировок акций его компании.
Однако днем на основных биржах - абсолютное спокойствие. Брокеры, как и положено, за компьютерами. Здесь не считают, что случилась трагедия. Хотя и назвать точную причину обвала не могут.
"Честно говоря, сами эксперты пока затрудняются сказать, с чем это связано. Некоторые подозревают распространение какой-то инсайдерской информации", - считает начальник информационно-аналитической службы ММВБ Олег Кузнецов.
По его словам, главная версия - виноват американский рынок. Впрочем, Россия связана с ним не так тесно. Возможно, виноваты спекулянты, распространяющие негативную информацию о "голубых фишках" с целью их скупки - ведь, несмотря на упавшую цену, все предложенные акции сегодня были проданы. От любых прогнозов на биржах воздерживаются - может, завтра будет лучше, а может быть, - спад продолжится.
"Где-то через час откроются торги в Соединенных Штатах, и, я думаю, там тоже будет осложнение. По-моему, это вызвано прежде всего ожиданием негативных новостей, которые могут произойти", - полагает президент Московской международной валютной ассоциации Алексей Мамонтов.
Один председатель Федеральной комиссии по ценным бумагам Игорь Костиков спокоен и полон оптимизма. Он считает, что падение акций вызвано тем, что с российского рынка уходят западные спекулянты: "Продают акции в первую очередь американские фонды, спекулянты, которые вынуждены выравнивать свои позиции в связи с падением американского рынка. Российская экономика, в отличие от американской, не испытывает никаких фундаментальных проблем. У нас продолжается экономический рост, бюджет исполняется с профицитом, у нас существенный рост в промышленном производстве, что существенно связано с фондовым рынком", - говорит Игорь Костиков.
В одном оптимисты и пессимисты сходятся: ничего похожего на август 1998-го на горизонте нет. У российской экономики неплохие показатели - только в июне рост ВВП и промышленного производства составил более 2%. А вовлеченность ее в экономику мировую недостаточно велика, чтобы оглядываться на каждое изменение западных индексов.
Если так, то в ближайшие дни российские "голубые фишки" должны снова взлететь. А те, кто купил их сегодня, могут неплохо заработать. Правда, большинству граждан, на доходах которых сегодняшний спад едва ли отразится, эта среда, скорее всего, запомнится чем-нибудь другим.