Что произошло в среду и чего ждать в четверг. Коротко о главном
Вследствие событий, произошедших в «черную среду», по компании распространились ложные слухи о Скотти. Рождались они в отделе кадров, сотрудники которого пришли в ужас от того, как Скотти повел себя с людьми. Эти сплетни взваливали на него всю вину за состоявшиеся увольнения, а Джобс и Марккула, согласившиеся на сокращение штата, не попытались вывести его из-под удара. Когда люди настроены против того или иного человека, даже самые незначительные его поступки еще больше разжигают старые обиды и подливают масла в огонь. Однажды Скотти сказал, что «»черная среда» была только началом»; после чего оставшиеся сотрудники компании начали действовать более осторожно и подумывать над тем, не стоит ли им обновить свои резюме. Возможно, Скотти решил, что демонстрирует свой энтузиазм и поощряет преданность компании, вторгаясь в рабочее пространство сотрудников и спрашивая: «Вы здесь, случайно, не протираете штаны?» «Аборигены» жаждали крови. Кажется, Скотти сам решил свою судьбу.
Когда в конце марта Скотти вернулся из отпуска, проведенного на Гавайях, Майк Марккула пригласил его на встречу и сказал, что руководящий персонал требует его отставки. Временным президентом компании становился сам Марккула.
Такой поворот событий был на руку Стиву. Скотти мог стать препятствием на пути успешной реализации проекта Macintosh, руководимого Стивом. Да и Майк Марккула, несмотря на свой ум и рассудительность, не смог бы успешно противодействовать напористости и решительности Стива. Занимая пост председателя совета директоров, но не имея реальной власти, Стив и мечтать не смел о более удачном развитии событий. Стив Джобс, как и прежде, решительно требовал закончить Macintosh и вывести его на рынок к установленной им дате. И он продемонстрировал свою бескомпромиссность и без того взбешенной команде, поспорив с менеджером проекта «Lisa» на 5 тыс. долл., что Macintosh поступит в продажу раньше, чем Lisa. Это накалило атмосферу в рабочих кабинетах «башни Texaco» еще сильнее.
Немного позже, в мае, Стив принял решение, которое, если взглянуть в ретроспективе, и предопределило разницу между претенциозным проектом «Lisa» (завершившимся полным крахом) и проектом Macintosh, ставшим, в конечном итоге, чрезвычайно успешным. Вместо того, чтобы разрабатывать программное обеспечение для нового компьютера силами своей компании, Стив обратился за помощью к сторонним поставщикам программных продуктов. Как и подобные решения, оно стало одной из предпосылок того, что Macintosh проиграет битву за господство на рынке семейству персональных компьютеров IBM PC.
События на валютном рынке России в последние дни заставляют вспомнить историю 1992 г., когда Джордж Сорос играл против Банка Англии и заработал огромную сумму денег.
16 сентября 1992 г. Банк Англии планировал провести интервенции и остановить нежелательное движение фунта, но вмешательство в рынок оказалось бесполезным, и британские власти потеряли контроль над ситуацией. Тот день назвали "Черной средой", Джордж Сорос заработал миллиард и стал знаменитым, а миф о всемогуществе государства развеялся.
Тогда это была спланированная акция на достаточно большой объем средств - более 5 млрд фунтов. Фонд Сороса "Квантум" долгое время накапливал эту позицию, чтобы затем в подходящий момент продать ее в рынок и обвалить курс.
Издание zerohedge приводит слова одного из участников тех событий со стороны монетарных властей, который рассказывает, что в Банке Англии были уверены - каскад интервенций заставит участников рынка поверить в то, что регулятор всерьез намерен остановить падение своей валюты.
Так оно обычно и происходит, но только не в тех случаях, когда ставки настолько высоки. В итоге трейдеры Банка Англии были крайне удивлены, что их заявки стремительно поглощаются лавиной продаж со стороны спекулянтов.
Если же сравнивать "Черную среду" с нынешней ситуацией на валютном рынке России, то сходство, безусловно, есть. Разница лишь в том, что коллапс рубля по своим масштабам намного превосходит неприятности, которые случились с фунтом.
Источник: zerohedge
Впрочем, в том, что произошло, виноват только сам Банк России, больше никого и ни в чем винить не нужно. Все эксперты как один еще с января этого года задавались вопросом, зачем проводить такую политику. Но тем не менее ЦБ РФ продолжал играть в опасную игру. Затем, когда ситуация стала критической, адекватных действий произведено не было.
Теперь, даже если удастся стабилизировать рубль, урон экономике нанесен колоссальный и отходить от него придется долго. Импортные товары уже начали дорожать, но с января ожидается еще более сильное повышение цен. Импортозамещение, на которое сейчас делается ставка, конечно, процесс важный, но он занимает достаточно длительное время. А тем временем различным отраслям экономики необходимо закупать импортное оборудование, а в связи с более чем двукратным ослаблением рубля затраты на эти закупки возрастают очень существенно.
Ситуация с рублем сегодня
Сейчас на валютном рынке РФ творится такой хаос, что серьезные изменения курса происходят и в основную сессию, и в вечернюю. Несмотря на настоящий разгром, который наблюдался во вторник днем, по итогам дня рубль свел потери к минимуму. Напомним, что в моменте потери во вторник достигали 20%.
В среду курс пары доллар/рубль торгуется вблизи отметок 68 руб. за доллар, минимум сессии пока зафиксирован на отметке 66 руб. за доллар.
Единая европейская валюта торгуется чуть ниже 85 руб. Вчера курс достигал отметки 100 руб.
В 1982 году московский «Спартак» стартовал в Кубке УЕФА, и после потрясающий побед в 1/32 финала над грозным лондонским «Арсеналом» из Англии с общим счетом – 8:4 (3:2 и 5:2) вышел в следующем круге на голландский «Хаарлем» из одноименного города. Далеко не выдающийся клуб без особенных успехов. Можно отметить разве то, что в прошлом сезоне в его составе играл молодой Рууд Гуллит. Но и эту будущую «звезду» мирового футбола уже перетянул к себе один из трёх «китов» голландского клубного футбола — «Фейеноорд» из Роттердама. И вот наступил день первого поединка двухматчевого противостояния на Центральном стадионе имени В.И.Ленина в Лужниках. В среду, 20 октября, в Москве был большой мороз. Накануне выпало много снега, который успел покрыться ледовой коркой. Но и в такую совсем нефутбольную погоду на спортивной арене в Лужниках собралось 15 тысяч истинных фанатов «Спартака». Они пылко поддерживали своих любимцев, и, как могли, согревались при минусовой температуре воздуха. А каким образом из покон веков это делают на Московии? Правильно. Водкой, которую ключница сделала. Милиции были даны указания не допускать такого безобразия на трибунах. Мол, что же о нас могут подумать зарубежные гости? Зоркие глаза доблестных ментов высматривали среди толпы болельщиков, которых для компактности согнали на одну западную трибуну, нарушителей социалистической законности и пытались вырвать их для объяснительных бесед где-нибудь в КПЗ (камера предварительного заключения). На что молодёжь отвечала бомбардировкой людей в форме снежками. Это безобразие совсем не понравилось стражам порядка. Напряжение между фанатами и милицией росло с каждой минутой.
Билет на тот роковой матч.
Перед началом игры «Спартак» — «Харлем» капитаны команда Олег Романцев и Пит Хёйг приветствуют друг друга и обмениваются вымпелами.
Футболисты на поле, да и вообще никто, еще не знают, какой ужас вскоре начнется на выходе из стадиона.
А в это время спартаковцы атаковали на морозном поле своих соперников и пытались выйти вперёд. После нескольких потерянных возможностей сильный удар Эдгара Гесса со штрафного достиг своей цели — 1:0. Такой счёт продержался до последних мгновений встречи. Минуты за три-четыре до окончания матча болельщикипотянулись со стадиона к выходам. Открытым оказался почему-то только один из них. Туда и сгоняла наша доблестная милиция людей со всех секторов. Возникла невероятная давка. Болельщики внутри не могли даже пошевелиться. Их только нёс за собой человеческий поток, сдавливая всё сильнее и сильнее. А здесь ещё и Сергей Швецов забивает второй победный гол. Многие потянулись назад, чтобы увидеть, как празднуют успех спартаковцы. Люди начали падать на скользкой лестнице. Под напором толпы на них мгновенно наступали другие фанаты «Спартака». Многих просто расплющило о железную изгородь. Один свидетель рассказывал, что своими глазами видел, как отец в яростном отчаяние до последнего пытался оттолкнуть надвигающуюся толпу от прижатого к тому злосчастному ограждению своего малого сына. Так их вместе и раздавили о железные прутья.
Этот ужас происходил совсем недолго, минут пять. Но в эти триста с чем-то секунд распростились с жизнью триста с чем-то советских граждан. Конечно, по официальной версии погибших насчитали 67 человек. Но простые люди, семьипострадавших, утверждали именно цифру больше трёхсот раздавленных заживо. Доблестные милиционеры, учуяв свою непосредственную вину в трагедии, случившуюся в Лужниках, начали выкручиваться, как могли. Все трупы сложили около памятника Ленину. Когда по документам покойников узнавали, что те не москвичи — быстренько записывали им совсем левую причину смерти. И выходило, что бедные гости столицы погибли вовсе не на стадионе. Мало ли где можно распроститься с жизнью в суетливойстолице? Шагал себе гражданин по её улицам, поскользнулся, упал и не пришёл в себя, потому что ударился головой. Могла и ледяная сосулька упасть из крыши многоэтажек и череп пробить. Да и бандюков с хулиганьём хватает. Так что несколько десятков трупов уже можно списать на другие причины, чем смерть на стадионе. Родственники иногородних погибших утверждают, что их сын просил два рубля пятьдесят копеек на билет и рупчик на проезд? А где гарантия, что их киндер пошёл в такую морозюку на футбол, а не в какой-либо из столичных баров застограмиться с товарищами, которые затем начали буянить с местной шпаной, за что и поплатились жизнью? Нет гарантии? Так то вот!
После финального свистка. Голландцы в шоке от увиденного.
А в это время на одном открытом выходе из стадиона наблюдалась такая вот ужасающая картина.
Вот та лестница, на которой десятки, если не сотни, спартаковских фанатов распрощались с жизнью.
Сейчас, в каждую годовщину «черной» среды болельщики возлагают на лестницу, где погибли болельщики «Спартака» живые цветы, гвоздики.
И хоть на месте той железной изгороди, о которую буквально расплющивало живых людей, стоит теперь другая. Все равно каждый год 20 октября там торчат живые цветы в память безвременно ушедших в ту «черную» среду.
Пострадавших отправили в больницы, где из них брали подписку о неразглашении перенесённого ими послематчевого ужаса. Умерших в результате нанесённых травм во время давки на центральной спортивной арене в Лужниках никто уже не считал. По Москве поползли слухи. Пришлось в газете «Вечерняя Москва» напечатать, что 20 октября 1982 года после футбольного матча на большой спортивнойарене имени Владимира Ильича Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей случился несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств чрезвычайного события. О числе жертв ни слова. После оперативного «расследования» быстренько обнаружили «главного виновника» трагедии в Лужниках — младшего офицера милиции Юрия Панчихина. Семьям погибших не дали даже по-человечески похоронить своих сыновей, дочерей и мужей. Гробы грузили на грузовики и быстренько везли на кладбище, где людей в серых одинаковых костюмах было на порядок больше, чем родственников и друзей пострадавших. Сотрудники КГБ делали своё дело. У них был приказ — не допустить утечки информации извне. Можно сказать, что они достигли своей цели. Всю правду о трагедии, которая произошла поздним вечером 20-го октября 1982-го, советский народ узнал почти через семь лет. Только в начале апреля 1989-го, то есть в самый разгар «перестройки» с её «гласностью» и «плюрализмом мнений», на страницах всесоюзной газеты «Советский спорт» с девятимиллионным тиражом появилась большая статья Микулика и Топорова «Чёрная тайна Лужников», в которой и было рассказано о трагедии, произошедшей 20 октября 1982 года на центральном стадионе страны.
Со времен той чёрной среды прошло уже 32 года. Но до сих пор никому неизвестно точное число жертв. Один эксперт доказывает, что в ночь после трагедии в моргах он лично наблюдал 66 трупов, привезённых со стадиона в Лужниках. Ещё в один морг он не имел времени поехать. Что, погибших было менее сотни? Этого мы уже никогда не узнаем. Хотя лично я, еще вечером 8 декабря 1982 года услышал число жертв на матче «Спартак» — «Хаарлем» с передачи радио «Свобода». Как раз спартаковцы, после домашней ничьи 0:0 в Тбилиси, должны были играть ответный матч 1/8 финала Кубка УЕФА с «Валенсией» в Испании. Матч тот не транслировался по ТВ. Снова, как и в сентябре, когда спартаковцы играли в Лондоне, нашим телевизионщикам не удалось договориться с «ихними» насчет цены трансляции. «Вот проклятые империалисты. Им бы всё «бабло» лопатой загребать!», подумал я тогда, когда в спортивном блоке программы «Время» всем болельщикам сообщили, что вместо телетрансляции будет репортаж по радио «Маяк». Хорошо хоть так. Не увидим, так услышим – и бегом с батей в нашу с братом комнату настраивать радиолу. А потом лежали с отцом на кровати и слушали, как «Спартак» при равной игре уступил «Валенсии» — 0:2 и вылетел из Кубка УЕФА. Какая жаль! Музычку хорошую, что ли, для поднятия настроения поискать? И я подошёл к радиоле, взялся за ручку настройки, шкалу которой отсвечивал тусклый свет электролампочки, и начал плавно её прокручивать.
Сквозь скрип помех и шум глушилок послышался тихонький стук, вроде бы кто-то просился к тебе переночевать легонькими ударами руки в двери дома. И вот уже голос, вроде бы с того света, сообщал, что сегодня московский «Спартак» проиграл в Валенсии. Я махнул только рукой. «Тоже мне вражеский голос. Об этом я и так знаю!». Но дальше сообщалось, что на многочисленные вопросы журналистов к советским спортсменам относительно жертв трагедии в Лужниках, последние открещивались и пытались быстрее сесть в автобус. Мол, футболисты боялись КаГэБистов, которые всегда сопровождают делегации из Союза любого ранга и всегда находятся рядом. Поэтому и не хотели общаться на такую болезненную для престижа всей страны тему наши спортсмены. Когда же комментатор из вражеского голоса озвучил число погибших в ту чёрную октябрьскую среду, больше трехсот человек — я не поверил своим ушам. Врут, конечно. Что возьмёшь с тех проклятых капиталистов? Так и хотят всеми правдами и неправдами опорочить настоящую советскую действительность. Хотя, по неофициальным источникам число жертв как раз было таким, какое и сообщалось по вражеским радиоголосам.
Да, никто не хотел убивать спартаковских болельщиков поздним вечером 20 октября 1982 года. Но ведь люди же погибли! И как раз из-за того, что доблестные милиционеры начали всех пропускать только через один выход.
А вот высокопоставленные милиционеры до сих пор продолжают «лепить горбатого», и утверждать, что давка началась потому, что при выходе с трибун в проходе какой-то в дупель пьяный мужик споткнулся и упал под ноги людям, повлёкши, таким образом, начало трагедии. Спартаковские же болельщики, мол, давно известны своим недостойным поведением и только то и делали на протяжении всей игры, что «согревались» алкоголем на морозе. Исходя из сложившийся ситуации доблестная советская милиция решительно пресекала подобные действия таких бессовестных «красно-белых» фанатов. «А зачем нам концентрировать такую массу людей на один выход? — продолжал говорить «правду и только правду», как в суде, генерал МВД, наверное, в отставке, Николай Мериков, творцам документального фильма «Московская ночь 1982-го», — Нет. Потому что все замёрзли, побежали. Побежали, понимаете? Вот такой вышел здесь наплыв. А там споткнулся один в нетрезвом состоянии и на него свалились!». Раз один из главных ментов того времени дважды подряд в одном интервью утверждает, что вся трагедия случилась из-за какого-то неизвестного пьяницы, значит, всё так и было в действительности! За что же тогда пострадал молодой милиционер Юрий Панчихин? Нужно было всё повесить на неживого алкашика. Так нет. Испугались народного гнева, и нашли «козла отпущения» среди живых, да ещё и среди своих коллег. Конечно, ради большой идеи и покоя народа, а заодно и для сохранения своих мягких министерских кресел в высокопоставленных кабинетах можно пожертвовать простой пешкой. Ему замену всегда найдём. А хорошее начальство ещё поискать нужно. А раз виновных нашли, значит, и доказывать уже ничего никому не нужно! Отрапортовали ментовские начальники своему руководству, и спокойно перевели дух – пронесло!
А вот спартаковцам, дабы их не пронесло мимо Кубка УЕФА, в Хаарлеме нужно было доказывать, что побеждать местную команду они могут не только благодаря русскому морозу. Тренер голландской команды жаловался именно на него, сделав большой холод основным виновником выездного поражения своих подопечных. Ну что же. В подобном утверждении он не новатор. Как только зарубежные «гости» испытывают крах в России зимой, так сразу же виновником их провала становится пресловутый Мороз Иванович. Дали пинком под зад Наполеону, что аж в Париже остановился: «Та то я быстро так далеко забежал для сугреву, потому что сильно замёрз в той варварской России!». Опозорился Гитлер под Москвой зимой 1941-го и сразу же: «Нас остановил генерал Мороз!». Вроде бы и не было мужества всего народа, который грудью стал на пути бравых наполеоновских молодцов и немецко-фашистских захватчиков. Теперь тренер «Хаарлема» Ханс ван Дорнефелд уподобился большим завоевателям и кивал на мороз при первой же возможности. Нет. «Спартак» просто таки должен был побеждать. И не только, чтобы поставить соперника на место, но и ради памяти «бело-красных» фанатов, погибших две недели назад в Лужниках.
«Лучше бы я не забивал тот гол!» — сказал в сердцах Сергей Швецов после первого противостояния против «Хаарлема» в Москве, когда узнал о трагедии в Лужниках в конце той встречи. Когда после его удара в первом тайме гостевого противостояния против голландского клуба счёт стал ничейным - 1:1, Сергей уже вряд ли бы повторил подобные слова. Во второй половине игры спартаковцы усилиями Шавло и Гаврилова довели своё преимущество в классе над хозяевами поля до вполне комфортного — 3:1. «Эту победу мы посвящаем вам, нашим преданным болельщикам», — говорили после игры спартаковцы. А так как в советские времена люди уже научились читать между строк газет, и искать в высказываниях публичных людей иносказательный смысл, то все прекрасно поняли, что футболисты имели в виду. Спартаковцы посвятили викторию над «Хаарлемом» не только живим поклонникам своей команды, но и ушедшим в мир иной после матча в Лужниках, в ту «черную» среду, 20 октября 1982 года. Пусть пухом будет им земля.
Каждый год 20 октября выжившие в той страшной трагедии собираются возле памятника свои погибшим товарищам и чтят их память. Ведь на месте ушедших в мир иной вполне могли оказаться и они.
Цветы возле памятника погибших 20 октября 1982 года в тот морозный вечер в Лужниках возлаживают родственники погибших, от жен и матерей, до внуков и внучек.
Никто не забыт, ничто не забыто! Да, ушедшие из жизни не по своей воле футбольные фанаты навсегда останутся в памяти их коллег по болению, как сверстников, так и последующих поколений. Покойтесь с миром!
P.S. Сегодня, 20 октября 2014 года, в Москве, накануне матча Лиги чемпионов ЦСКА – «Манчестер Сити» снова резко понизилась температура и пошел обильный снег. По российским телеканалам говорят, что такая погода характерна концу ноября, но не как уж октября. Надеюсь, что никто не собирается наступать на одни и те же грабли дважды, и трагедия в Лужниках, произошедшая 32 года назад больше никогда не повториться.
Костенко Александр Александрович.
Криптовалюты, как известно, нестабильны, но даже опытные трейдеры были ошеломлены ценовым поведением в среду и четверг.
Биткойн упал примерно на 15% по сравнению с предыдущим днем и торгуется сейчас на Coinbase на уровне около $5,380 на момент публикации.
Ethereum пережил еще большее падение, снизившись примерно на 17 % до $171 и потеряв позицию второй по величине монеты по рыночной капитализации, очередной раз уступив свое место Ripple , которая также понизилась в цене более чем на 10 % за последние 24 часа.
Раньше мы уже видели резкие падения цен, но эта распродажа примечательна по нескольким причинам. Во-первых, это произошло после почти трех месяцев относительной стабильности на крипто-рынке; некоторые даже отметили, что биткойн стал более стабильным, чем некоторые из акций, торгуемые на Nasda q.
И хотя цены показали признаки скромного восстановления в начале торгов в четверг, глубины, которые они достигли, не очень перспективны для будущего крипторынка.
Биткойн в последнее время торгуется примерно на уровне одной третьей своей максимальной цены в декабре в размере 19 789 долларов, но (за исключением очень короткого периода в июне) он неуклонно отказывался идти ниже 6000 долларов, что охарактеризовало эту цену как важный уровень сопротивления. Тот факт, что этот уровень сейчас сломан, указывает на продолжение медвежьей тенденции на рынке .
Причины падения курсов в среду разглядеть непросто. Bitcoin Cash со своим хард форком был одним из факторов, но скорее это был катализатор для рынка, который нуждался в коррекции. В глобальном масштабе принятие Bitcoin в качестве платежного средства было медленным, и обещаниям Ethereum стать мировым компьютером мешали проблемы масштабируемости, которые, вероятно, не будут решены в ближайшее время.
Общая рыночная капитализация всех криптовалют упала с более чем $800 млрд. в январе до всего $184 млрд. в ноябре.
Волатильность цен не является чем-то необычным в криптовалютном мире, однако текущее падение является достаточно значительным, чтобы побудить игроков отрасли остановиться и проанализировать причины этого.
«Можно с уверенностью сказть, что прошедший хард форк Bitcoin Cash усилил неопределенность среди криптовалютных инвесторов, а прогнозисты предсказывают продолжительный медвежий рынок , направляющийся в 2019 год », — сказал представитель Elastos Дональд Буллерс в своем заявлении.
Чарльз Хейтер, генеральный директор CryptoCompare , сказал, что волатильность, подобную этой, следует ожидать в «развивающейся отрасли», такой как криптография.
«Биткойну и другим криптовалютам требуется регуляторная ясность и институциональная заинтересованность , и мы наблюдаем растущую тенденцию к покупке цифровых валют с рождением нового класса активов», — сказал он.
Одним из возможных событий, которые помогли бы положительно повлиять на стоимость биткойна и на рынок в целом — это принятие SEC одного из многих предложений для Биткойн ETF . Регулятор отклонял и откладывал решение много раз в этом году, и еще несколько предложений должны быть рассмотрены в ближайшем будущем. Однако, когда криптовалютное пространство становится все более регулируемым, такие страны, как Мальта и Швейцария, стремятся стать следующей «крипто-долиной».
«Критические ценовые падения часто могут создавать неправильные представления о будущем нашей отрасли, но, возможно, самое важное, что нужно помнить в периоды волатильности, заключается в том, что базовая технология blockchain решает реальные проблемы в реальной экономике. Цены могут расти и падать по причинам, которые трудно идентифицировать, однако, промышленность, например, целлюлозная, останется сильной и продолжит расти», — сказал Кейси Кухман, генеральный директор Monax Industries.
Среда, 16 сентября 1992 года, 16.00
В полдень «черной среды» тучи сгустились до предела. В конце концов, англичане сложили оружие и покинули ЕВС. Победители, подобные Джорджу Соросу, улыбались;
Джон Мейджор и Норман Ламонт с досадой признавали поражение.
Руководители Банка Англии созвали на конференцию представителей других центральных банков европейских стран, чтобы обсудить вызванные выходом фунта из ЕВС перемены.
Фунт подешевел на 2,7% относительно марки, и вечером его менялина торгах в Нью-Йорке уже за 2,703 марки - намного ниже предельного; уровня в рамках ЕВС.
Среда, 17.00
Мейджор созывает заседание кабинета министров и добивается одобрения выхода Великобритании из ЕВС. Италия дает понять, что последует этому примеру. Теперь фунт и лира продаются без ограничений, и центральным банкам более нет нужды защищать их курс, скупая свою валюту на рынке. Бригады телеи фотожурналистов столпились у входа в Британское казначейство, ожидая очередного публичного заявления.
Среда, 19.00
Наконец, заявление сделано. Норман Ламонт предстал перед объективами журналистов, признав поражение. Изможденное, усталое лицо лорда-канцлера выдает тревогу. «Экономист» даже назовет его « несчастным >.
Заложи» руки за спину, как узник в кандалах, Ламонт выдавил улыбку, которая, впрочем, мелькнула лишь на долю секунды. Правой рукой он откинул со лба прядь волос. И только потом заговорил: «Сегодня был чрезвычайно трудный и беспокойный день. Мощные финансовые течения продолжали размывать механизм ЕВС... Тем не менее, правительство пришло к выводу, что сохранение нашего членства в Европейской валютной системе послужит высшим интересам Британии».
Среда, 19.30
Британия возвращает фунт стерлингов в свободное плавание. В «черную среду» его курс достиг отметки в 2,71 марки, упав всего на 3 процента (однако к концу сентября фунт рухнул до 2,5 немецкой марки).
Четверг, 17 сентября 1992 года
Учетные ставки в Англии возвращены на уровень 10%.
По примеру англичан, Италия вывела свою валюту из ЕВС. Курс фунта туг же скатился до 2,7 марки и остановился на 2,65 немецкой марки - на 5% ниже предыдущего минимального уровня. В «черную среду» английский фунт стерлингов стоил на 16% дороже!
Британия не одинока. Испания тоже вынуждена девальвировать песету на 28%, Италия лиру на 22%.
После сообщения о выходе фунта из ЕВС фунт котируется на торгах в Нью-Йорке ниже 2,7 марки - более чем на семь пфеннигов дешевле нижнего предела 2,778 марки в рамках ЕВС.
(Одно из печальных последствий кри"зиса фунта проявилось только следующим летом, когда допустимые ЕВС колебания расширили до 15%, что лишило саму систему смысла. В сентябре 1994 года ЕВС продолжала действовать в составе Германии, Франции и шести других стран-участниц.)
Джордж Сорос казался гением.
Многие сорвали куш на падении фунта, но их прибыли остались в тени. Пол Тюдор Джонс или Брюс Ковнер из «Кэкстон корпорейшн» были в числе выигравших главный приз: первый заработал 250, второй примерно 300 млн. долларов. Ведущие американские банки, активно оперирующие иностранной валютой, особенно «Сити-корп», «Дж.П. Морган» и «Кэмикл Бэнк», тоже остались довольны. Всего же за третий квартал банки заработали дополнительно 800 млн. долларов на торговле иностранной валютой.
Грандиозная ставка Сороса стала достоянием гласности, когда лондонская «Дейли мейл», со ссылкой на неизданный еще номер журнала «Форбс», в передовице от 24 октября поместила набранный огромными черными буквами вызывающе дерзкий заголовок: Я заработал миллиард на крушении фунта.
Сопровождал статью снимок улыбающегося Сороса с бокалом вина в руке. Смысл статьи сводился к тому, что «международный финансист, как сообщили вчера вечером, заработал почти миллиард долларов на сентябрьском валютном кризисе».
Анатоль Калецки, редактор экономического отдела лондонской «Таймс», в то субботнее утро возвращался с дочкой домой после прогулки. Они зашли на минутку в кондитерскую купить шоколадку, когда ему на глаза попался заголовок «Дейли мейл». Потрясенный новостью, Калецки купил газету и тут же прочитал статью. Через час ему домой позвонил Джордж Сорос.
- Что происходит? - спросил журналист «Таймс» в душевном смятении.
- Я сейчас в Лондоне, - раскатисто пророкотал Сорос. - Не знаю, прочитали ли вы уже «Мейл».
Калецки, начиная понимать, в чем дело, ответил утвердительно.
- Мой дом осаждают журналисты и фотографы. Я хочу уехать и поиграть в теннис. Просто не знаю, что делать. Посоветуйте, что мне делать!
Но прежде чем давать советы, Калецки желал выяснить только одно: правду ли напечатала газета? Сорос не замедлил с ответом: «В общем, да».
Калецки посоветовал Соросу не разговаривать ни с кем из журналистов возле дома. «Если вы захотите сообщить публике, что вы делали и чего не делали, лучше сами напишите статью, или же я прииеду и помогу вам».
- Хорошо, я подумаю.
Через полчаса Сорос перезвонил Калецки и сказал, что было бы замечательно, если днем журналист из «Таймс» выберется к нему домой. Калецки приехал, и Сорос дал первое интервью о подробностях задуманного им удара против фунта. По мнению Калецки, интервью газете «Таймс» от 26 октября стало поворотной точкой в создании имиджа Сороса как общественного деятеля. «С того дня он стал знаменитостью в Англии. До этого там никто и не слышал о Джордже Соросе».
Калецки так начал статью, представляя читателям Сороса; «Джордж Сорос - высоколобый интеллектуал, который проводит большую часть времени в Восточной Европе, занимаясь политикой и благотворительностью в области образования и пауки. Он также крупнейший в мире валютный спекулянт. За две недели до «черной среды» мистер Сорос сыграл с британским кабинетом партию в покер по неслыханно высоким доселе ставкам».
Сорос, писал Калецки далее, признает, что заработал миллиард долларов на кризисе фунта, «хотя смущенная дрожь в голосе не могла полностью скрыть чувство отчасти даже злорадного удовлетворения».
Поясняя свои действия накануне «черной среды», Сорос сказал: «Мы продавали фунт в расчете на понижение курса и заработали уйму денег, поскольку располагали колоссальными средствами. Мы стали крупнейшим игроком на валютном рынке накануне развала ЕВС. Общий объем наших операций к «черной среде» достиг суммы примерно в десять миллиардов долларов. Мы намеревались продать еще больше фунтов. Но когда Норман Ламонт перед самой девальвацией сказал, что правительство займет примерно 15 миллиардов долларов для поддержания курса фунта, мы растерялись: примерно на эту же сумму рассчитывали продать фунтов сами. Но события опередили нас, и мы не смогли выйти на намеченный уровень. Поэтому миллиард - правда, долларов, а не фунтов, - в общем верно отражает оценку нашей прибыли».
Сорос связался со своим офисом и выяснил, что текущие прибыли от операций с фунтом приближались к 950 млн. долларов, но продолжали увеличиваться, поскольку он перевел средства в другие валюты. Его личная доля в этих 950 миллионах составляла одну треть. Покупки фьючерсов в расчете на рост учетных ставок в Англии, Франции и Германии, а также продажа итальянской лиры увеличили его прибыли примерно до двух миллиардов долларов.
Калецки спросил, почему Сорос рискнул поставить все собственное состояние на провал политического курса, в верности которому клялось британское правительство. Сорос сказал, что был уверен в желании немецкого Бундссбанка добиться девальвации фунта и лиры, но не французского франка. «С Бундесбанком я спокойно заключил бы и большие ставки. В итоге победа досталась Бундесбанку со счетом 3:0 и валютным спекулянтам 2:1. Я просто удачнее других подыгрывал Бундесбанку».
На вопрос, стоило ли премьер-министру Мейджору повысить учетные ставки до «черной среды», Сорос ответствовал: «Что за чушь! Если бы учетные ставки поднялись, это лишь ускорило бы развязку, так как продажи на понижение выросли бы еще больше. Мы просто не ожидали, что девальвация произойдет до конца недели. Но когда в «черную среду» учетные ставки поднялись, мы поняли, что наш час пробил. Пришлось ускорить продажи и довести их объем до максимума. Времени уже не оставалось».
На какое-то время Сорос преобразился из спекулянта в финансового аналитика, заявив, что спекуляция крайне болезненна, особенно для валютных рынков. «Однако все средства против нее, вроде фиксированных курсов, обычно еще хуже. Региональные системы тоже пагубны, они очень скоро разваливаются. В действительности, любая система валютных курсов плоха, и чем дольше она существует, тем явственнее ее пороки. Единственный способ избежать их - просто отказаться от всяких валютных курсов и создать в Европе единую валюту, как в США. Это выведет из игры спекулянтов вроде меня, но я лично такую жертву принесу с радостью».
Вольно Соросу было выступать с такими заявлениями, получив два миллиарда на кризисе фунта и других валют!
Вспоминая беседу с Соросом в ту октябрьскую субботу, Калецки сказал мне, что был просто поражен отрешенным видом Сороса. «Он всегда казался совершенно бесстрастным и безукоризненно логичным в своем отношении к деньгам. Тогда я даже не знал, имеют ли деньги для него хоть какое-то значение в эмоциональном смысле... Казалось, главное их достоинство заключалось в том, что с их помощью он мог вести счет в игре... Он явно гордился своей победой. Вот почему он согласился на это интервью... Ему льстила собственная проницательность, готовность бросить вызов властям. Банку Англии - и выиграть». Ему нравилось и то, что огласка победы прольет яркий свет и на его благотворительность в Восточной Европе.
К удовольствию Сороса, игра против фунта подтвердила и его теорию финансов. Человек, восхищавшийся хаосом, считал кризис ЕВС одним из наиболее хаотическим событий 90-х.
Вооружившись теорией всемогущества ощущений провоцирующих рефлексивное поведение на рынках, Сорос сумел определить главную ошибку еще в самом начале кризиса ЕВС: ошибочные ожидания поддержки фунта со стороны Бундесбанка при любых обстоятельствах. Когда Бундесбанк ясно сказал, что не пойдет навстречу банку Англии и не понизит учетные ставки, Сорос сделал свою ставку. Теория Сороса привела инвестора к убеждению, что действия его коллег спекулянтов тоже подвержены влиянию тенденции. Они усиливают рефлексивное поведение на рынках. Сорос отметил: «В системе свободно плавающих обменных курсов спекулятивные сделки играют все большую роль, и постепенно спекуляция сама все больше следует за господствующей тенденцией, вызывая растущие колебания обменных курсов, пока система на разрушается окончательно».
То был поворотный пункт в карьере Джорджа Сороса. Если раньше пресса проявляла к нему мимолетный интерес, а большинство людей за пределами Уолл-стрит и Сити вообще о нем не слышали, то теперь все изменилось.
Теперь им всем хотелось узнать, кто же этот человек, виновник падения английского фунта. Когда сообщения о его триумфе стали всем известны, Джорджа Сороса стали называть «человеком, сокрушившим Банк Англии» Сорос, разумеется, Банк Англии не сокрушил, но крови из его хрупкого организма выпил предостаточно. В сознании большинства англичан Сорос превратился в былинного героя. Калецки вспоминал: «Как ни странно, никакой неприязни к иностранцу не возникло. Наоборот, англичане в неподражаемо английской манере, желали ему удачи, мол если он заработал миллиард на тупости нашего правительства, то он, наверняка просто молодец».
Джордж Магнус, ведущий эксперт по иностранным акциям банка С.Дж. Варбурга в Лондоне, говорил: «пресса внушала: вот проницательный финансист, вложил деньги туда куда обещал… А правительство и Банк Англии бичевали за некомпетентность и полное непонимание сути происходившего… Но Сорос предстал и живым примером того, как не слишком щепетильные спекулянты обирают правительства. Так что огласка оказалась для него палкой о двух концах».
Сороса радовала новоявленная слава. Он рассчитывал использовать ее как некий факел, способный пролить свет и на те стороны его деятельности, где он просто жаждал подобной славы: философские идеи и благотворительность. «Я очень доволен своей известностью: она дает мне трибуну, откуда я могу высказать все что хочу. Как биржевому дельцу мне стоило бы избегать этой известности. Она может повредить. Но я уже не биржевой делец. А чтобы мой голос по политическим вопросам был услышан, лучшего средства просто не существует».
Позор поражения витал над премьер-министром Джоном Мейджором и лорд-канцлером Норманом Ламонтом. Ламонт тщетно уверял, будто не колебания курса фунта привели к жестокой девальвации. Консервативная партия горой встала на защиту Мейджора, обвиняя Бундесбанк в нескрываемом «презрении» к фунту.
Ламонт не считал нужным оправдывать свое решение вернуть фунт к свободно плавающему обменному курсу. «Я поступил вчера так, как поступил бы разумный штурман перед бурей».
Нажившись на хаосе в Западной Европе, Сорос предался глубоким размышлениям о том, насколько вредоносна оказалась эта буря.
«Окончательным ее итогом стало разрушение валютной системы, а размер негативного воздействия на экономику пока не известен, но может быть чрезвычайно велик. Я считаю, что Европа входит в фазу тяжелейшего кризиса. Бизнес почти замер в Германии, очень плохо идут дела и во Франции... Нестабильность всегда опасна. Она может быть выгодной кое-кому, вроде меня, специалистам по нестабильности, но для экономики она и впрямь очень опасна».
В итоге, однако, сентябрьский кризис 1992 года оказался благом для Великобритании и других западноевропейских стран со слабыми валютами. Не только выросла конкурентоспособность экспорта, но и учетные ставки резко упали. А еще через несколько лет их экспортные отрасли превратились в процветающие.
Что же касается Джона Мейджора и Нормана Ламонта, то бурю пережил только первый из них, хотя его популярность катастрофически упала, и к весне 1994 года правительство испытывало серьезнейшие трудности.
Многие английские газеты оплакивали убытки англичан и барыши Сороса. Они искали козлов отпущения, и Джордж Сорос пришелся очень кстати. Один тележурналист заявил: «Верность правительства обязательствам перед ЕВС считалась не менее прочной, чем сам Банк Англии. Но все оказалось не так. Мы понесли колоссальные убытки, так как банк истощил валютные резервы ради поддержания курса фунта стерлингов. Правительство молчит о размерах наших убытков, но они могут составить несколько миллиардов фунтов. Посмотрим на вопрос по-другому: этой осенью на защиту курса фунта мы израсходовали больше денег, чем на войну в Персидском заливе».
Бывший премьер-министр Франции Ролан Дюма заявил, будто именно «англосаксонские спекулянты» - намек на торговцев валютой вроде Джорджа Сороса - похоронили надежды европейцев. «Посмотрите же, кому выгодно подобное преступление!» - воскликнул он.
Британская пресса, желая пристыдить Сороса его успехами, явно просчиталась. Если в Англии называли 16 сентября «черной средой», Сорос переименовал ее в «белую». И отметал все нападки. «Я уверен, это приведет к негативным последствиям, но мое мнение не изменилось. Да и не могло измениться. Если бы я воздержался от действий по моральным соображениям, я перестал бы быть спекулянтом. Уменя нет и тени раскаяния в том, что я заработал на девальвации. Раз уж она произошла, то девальвация фунта может оказаться и благом. Но дело вот в чем: я торговал фунтом не для того, чтобы помочь Англии, или же наоборот, чтобы повредить ей. Я торговал фунтом, чтобы получить прибыль».
Английская пресса не угомонилась. Разве прибыли Сороса не являются прямыми убытками для Великобритании? Разве Сорос не лишил каждого налогоплательщика 25 фунтов, а каждого жителя Англии, включая даже детей, двенадцати с половиной фунтов стерлингов?!
Он согласился с тем, что Англия потерпела убытки. «Однако здесь и обсуждать нечего, ведь я знал, с кем имею дело. В любой сделке кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает. Но, как правило, вы не знаете, кто же является вашим контрагентом, и не знаете, выиграл он или проиграл. В данном случае всем ясно, что моим контрагентом был Банк Англии. И я уверяю вас, что не испытываю ни малейшего чувства вины, поскольку если бы не я продавал фунт, это все равно сделал бы кто-нибудь другой».
Более того, он, Сорос, во искупление своих грехов раздает немалую толику денег, и в частности потому, что никто на Западе не желает помогать Востоку. Сорос напомнил всем, что и он мог потерять свои деньги, «хотя, разумеется, далеко не такие, какие заработал, и ставка, конечно, была [Сорос улыбается и разводит руками], что называется, беспроигрышная из-за мизерности возможных потерь. А прибыль оказалась огромной».
К чести Джорджа Сороса, не он один делал ставки на понижение обменного курса фунта. Один торговец валютой в крупном английском инвестиционном банке отметил, что «Сорос вложил значительную сумму, но для сравнения скажу, что ежедневный оборот на валютных рынках достигает триллиона долларов. Это невообразимая сумма. На этом фоне 10 миллиардов Сороса сравнительно невелики. Да, в согласованной игре против одной валюты они могут оказать большое влияние. Но вовсе не Сорос сокрушил Банк Англии. Это сделала рыночная спекуляция против фунта. Джордж Сорос был просто заметным ее участником».
Благодаря победе над фунтом, 1992 год оказался чрезвычайно удачным для Джорджа Сороса и фонда «Квантум».
В довершение ко всему, Сорос был признан наиболее высокооплачиваемым лицом на Уолл-стрит. Он заработал 650 млн. долларов - более чем в пять раз больше, чем в 1991 году. Осужденный за мошенничество торговец акциями Майкл Милкен уже не мог претендовать на первенство со своими 550 миллионами, заработанными в 1987 году.
Если верить «Файнэншл уорлд», составившему список богачей Уолл-стрит, Джордж Сорос получил около 400 млн. долларов от распределенных прибылей фонда; пошлина за управление активами фонда дала оставшиеся 250 миллионов. На пятом месте оказался тридцатидевятилетний «наследник» Сороса, Стенли Дракенмиллер, заработавший в 1992 году 110 миллионов.
В конце года «Квантум» стал крупнейшим офшорным фондом, добившись прироста стоимости активов на 68,6%, что довело их сумму до 3,7 млрд. долларов. Некто, вложивший в акции «Квантума» 10 тыс. долларов в момент его основания в 1969 году, а потом реинвестировавший все дивиденды, к концу 1992 года получил бы сумму в 12 982 827 62 доллара.
Отметим, что четверо из шести добившихся наибольших успехов фондов принадлежали Соросу: «Квантум имерджинг» вырос на 57% и занял третье место; четвертым был «Квазар интернешнл» с приростом в 56%; шестым фонд «Квота», выросший на 37%. Через четыре офшорных фонда Сорос управлял активами более чем на 6 млрд. долларов. Как ему это удавалось?
Помимо успеха во время сентябрьского кризиса ЕВС, он много денег заработал на иностранных акциях, особенно на японском рынке в начале года. Солидную прибыль принесли и операции с акциями 500 ведущих компаний США.
Составляя двадцатый годовой отчет фонда «Квантум», Сорос отметил: «исключительные успехи 1992 года могут быть отнесены, в основном, к таким чрезвычайным событиям, как развал Европейской валютной системы. Продажи фунта накануне выхода Англии из ЕВС привлекли исключительное внимание общественности. Должен отметить, однако, что прибыли от операции с фунтом стерлингов составили лишь 40% валовой прибыли за этот год, и даже без учета их итоги этого года существенно превзошли бы наши среднегодовые обороты... Я хотел бы предупредить акционеров «Квантума»: моя репутация, как и фонда в целом, за последние месяцы оказалась непомерно раздутой. Практически ежедневно возникают слухи об операциях фонда на различных рынках, что зачастую отражается на изменении тенденций на этих рынках. Нередко эти слухи не имеют под собой никаких оснований, и акционеры должны воспринимать их соответственно. Всякий раз, когда мы совершаем операции, требующие гласности, мы представляем необходимые документы и делаем официальные заявления».
1992 год запомнится Соросу и не только неописуемой суммой денег, заработанной под его руководством. Теперь его признали своего рода чудотворцем. Однажды вечером, на званом ужине для интеллектуалов в конце года в Праге, речь зашла о новообретенных Соросом богатствах. Сидя за столом с людьми, к которым испытывал наибольшие симпатии, Сорос заявил, что был бы рад, если его успехи помогут ему тут, на Востоке, даже если они повредят ему на Западе. Новоиспеченная знаменитость, он деловито раздавал автографы и бросал в толпу подписанные им пятифунтовые купюры. Но Сорос искал чего-то большего и всегда от него ускользавшего, а именно - уважения.
Внезапно он превратился в общественного деятеля. Его автографы шли нарасхват. Пресса стремилась разузнать подробности о его работе и досуге, описать, чем он живет. Им этого было достаточно. А Соросу нет. Даже пожертвование денег не приносило полного удовлетворения. Он хотел большего. А теперь хотел еще сильнее, чем всегда.
Его целью, не обнародуемой и лишь изредка упоминаемой в частных беседах, было ни много ни мало держать в руках Вашингтон, но не путем победы на выборах или назначения на влиятельную должность в правительстве. Сороса вполне устроило бы, если к его мнению прислушаются президент и другие ведущие столичные политики.
Сорос был демократом, а в ноябре 1992 года Билл Клинтон, тоже демократ, был избран президентом США. Сорос знал, что добиться внимания со стороны нового президента будет нелегко. Немало богачей тоже уверены в своем праве быть услышанными в Вашингтоне. Отчего же Сорос считает, что у него прав больше, чем у других? Чем он так уж отличается от них? «Нужно изменить мнение людей обо мне, - говорил Сорос помощникам. - Я не желаю быть просто еще одним богатым малым. Мне есть что сказать, и я хочу, чтобы меня услышали».